Стихи о рыжей дворняге
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы
(Эдуард Аркадьевич Асадов)
* * *
Люблю я собаку за верный нрав
Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки.
У кошки-дуры характер иной.
Кошку погладить может любой.
Погладил - и кошка в то же мгновенье,
Мурлыча, прыгает на колени.
Выгнет спину, трется о руку,
Щурясь кокетливо и близоруко.
Кошке дешевая ласка не стыдна,
Глупое сердце не дальновидно.
От ласки кошачьей душа не согрета.
За крохи немного дают взамен:
Едва лишь наскучит мурлыканье это -
Встанут и сбросят ее с колен.
Собаки умеют верно дружить,
Не то что кошки - лентяйки и дуры.
Так стоит ли, право, кошек любить
И тех, в ком живут кошачьи натуры?!
(Эдуард Аркадьевич Асадов)
* * *
Дворняжка.
Держу собаку.Да ради бога!
Нет-нет, не дога и не бульдога.
Какой породы? Сказать неловко,
Но я считаю, что полукровка.
Без родословной, и без окраса,
Но очень любит меня и мясо.
Моя собака мне всё прощает,
Чего мне люди не обещают.
А что кусает, так это враки,
Мы с ним дружми, как две собаки.
(М.Танич)
* * *
Сладкая парочка
Как радостно жить, несмотря ни на что!
С собачкой гулять надеваю пальто.
И – с лаем во двор. Поводок, как струна.
По парку кружа, с нами ходит весна.
Там светел аллеи платок кружевной!
Там солнца сияющий лик надо мной!
Там пахнет арбузами тающий снег!
Там смел на проталине нежный побег!
Морозом последним, зима, не грози.
Пусть ноги промокли и лапы в грязи, –
Мы по уши в запах весны влюблены.
Мы им пропитались, им в стельку пьяны.
И валимся с лап мы, и валимся с ног,
Как сладкая парочка – я и щенок:
Счастливая дура, пушистый комок.
В квартиру подняться нам кто бы помог!
* * *
|
ПОСВЕЩЕНИЕ МОЕЙ УМЕРШЕЙ СОБАКИ
Лежит опять в ночи одной
Закутавшись в клубочек
Поджала лапки под себя
Глаза закрыла, спит.
Не знают люди,
Что внутри творится в этой шкуре
И думают ли звери
Мечтают или любят
Но я люблю её одну
Собачку милую мою!
Лежит и звука не издаст
Лишь только ной звучит из глаз
Не знаю почему люблю
Ведь люди говорят
Что звери не умеют жить
Любить, мечтать и ждать.
Но я та знаю, всё наоборот
По крайней мере та собака
Которая лежит в ночи одной
Всё понимает
И может быть мечтает
Чтоб говорить она могла
И выяснить в чём дело.
Когда я говорю с ней
Глаза открыты для души
Я знаю, всё поймёт она
Глазами карими
А люди всё наоборот
Понимать не станут
И может быть капкан подставят
Вот почему собаки так честны
Что не откроют твой секрет
Как люди могут сделать
И никогда не перебьют тебя.
Для нас их дверь открыта
И сердце ломит из груди
Когда уходит это чудо
В пространство темноты
Когда есть время толко для мольбы
Чтобы вернулося оно
Секрет таинственной любви!
И слёзы не унять
Из сердца вон не выгнать
Ведь люди не пойму
А может и поймут,
Но на минуту.
А та собака на всю жизнь останется со мною
И даже если не в живых,
То в сердце точно будет!
* * *
Когда, устав от снов, без устали придется
Глядеть в кошмары снов, не погасив огня,
По улицам пустым стрелою пронесется
Мой черный спаниель, чтоб разбудить меня.
Качнувшись на губах и незаметно тая,
Становится добрей бессонница моя,
И я, открыв глаза, внезапно понимаю,
Как весело вернуться в радость бытия.
Ах, этот звонкий пес, не знающий коварства,
То падающий вниз, то уходящий ввысь,
Сегодня он - мое последнее лекарство,
Сошедшему с ума дарующее жизнь.
Сегодня знает он: я тот больной, который
Впервые вышел в сад, от слабости дрожа,
Оставив жаркий бред, ночные разговоры
И тайную любовь на кончике ножа.
Итак, отныне я - твой благодарный зритель,
Пусть заживает струп упрямо сжатых губ,
Мой черный спаниель, веселый победитель,
Осеннюю хандру таскающий за чуб!
* * *
Если бы сердце умело молчать,
Если б оно не стонало,
Если б умело спокойно встречать
Боль, что доселе не знало!
Боже Всевышний, помилуй ее,
Не разлучай нас, не надо!
Пусть не кружится над ней воронье…
Боже, даруй ей пощаду!
Дай нам еще побродить по лугам,
Дай на снегу поваляться.
Так ли уж много и нужно-то нам?
Только бы не разлучаться!
* * *
Колыбельная
На крыше сарая сидят три болонки,
Сидят три болонки и тявкают звонко,
А, может, не тявкают - может быть, воют,
Но это не важно, нам важно другое:
Каким это чудом смогли взгромоздиться
Собаки на крышу? Болонки - не птицы,
Не бабочки и не воздушные змеи,
Болонки летать ну никак не умеют!
А, может, они две недели не ели?
Подул ураган - и болонки взлетели?
Ведь знает, конечно же, даже ребёнок:
Кто кушает мало, тот слаб, как котёнок.
А, может, они - марсиане-пришельцы?
Внедрив интеллект свой в болоничье тельце,
Они посылают на Марс телеграммы,
А в тех телеграммах - слова для рекламы
Про то, что болонки сидят на сарае,
И шлют телеграммы, и воют, и лают...
* * *
|
Песня бродячей собаки
Какого черта в самом деле, —
Не ешь, не спишь и целый день
Таскаешь ноги еле-еле,
Ни жизнь, ни смерть, а дребедень.
Какого черта, в самом деле...
И во дворах, и на панели —
Куда ни сунься, брань, пинки...
Бока до кости похудели
И шерсть изодрана в клочки,
Какого черта, в самом деле...
Сдружишься с кем... — две, три недели,
Глядишь — попал уж на харчи
И нос задрал: «Мы мясо ели —
А ты зубами постучи».
Какого черта, в самом деле...
В дожди и злющие метели
У телеграфных жмись столбов,
Из неба свищет как из щели,
И хлещет сразу в сто кнутов.
Какого черта, в самом деле...
Чего уж, кажется, в апреле,
Когда любовь на всех углах,
Давно все снюхаться успели,
А ты, конечно, на бобах.
Какого черта, в самом деле...
Шатает. Хворь в бродячем теле.
Гляди, чтоб вдруг из-за угла
Накинуть сети не успели...
Завыть что ль с горя и со зла?..
Какого черта, в самом деле!
(Александр Роставлев)
* * *
С хозяйкой надо ладить
И на нее не лаять.
Чтоб чаще наполнялась миска,
Побольше радостного визга!
Когда хозяин входит в дом,
Приветливо вилять хвостом.
Когда уходит он куда-то,
Щенку скулить вдогонку надо.
Детей к порядку приучать:
Когда балуются - рычать.
Но с детворой затеяв матч,
Не пробовать зубами мяч.
Не грызть башмак, что сбросил гость,
А грызть подаренную кость.
От этой косточки ни крошки
Не оставлять нахальной кошке.
Соседей за стеной не злить
И в одиночестве не выть.
Лечь у порога на бочок
На войлочный половичок.
Знать: в поздний час и утром рано
Щенку доверена охрана.
И кто чужой зайдет и грубый -
Не пропускать, оскалить зубы.
С утра хозяина будить
И на прогулку выводить.
Но не плестись за ним с ленцой,
А впереди бежать трусцой.
На свежем воздухе гулять,
Но встречных кошек не гонять.
По пустякам не отвлекаться,
Зовет хозяин - откликаться.
И в луже, и в пруду на даче
Умело плавать по-собачьи.
За палкой броситься вперед,
Когда скомандуют: "Апорт!"
Дорогу находить по следу,
Чтоб успевать домой к обеду.
Расти не глупым, злым и вредным,
А умным псом и другом верным
* * *
Очень добрая собака
В пещере – в ухе у Полкана –
Живет отшельница коровка.
Направо – крошечная ванная.
Налево – спальня и кладовка.
Сегодня что-то ей не спится,
И ухо чешется. Однако,
Полкан не думает сердиться.
Он – очень добрая собака.
(Артур Гиваргизов)
* * *
Цветочки
Шарик, сидя на цепочке,
разговаривал с собой:
«На цепи сидеть – цветочки.
Эти, как их?
Зверобой!»
(Артур Гиваргизов)
* * *
|
